В малонаселенных местах Алтая, там, где на много километров раскинулся густой таежный лес, а животные и птицы не боясь, выходят к человеку расположилось небольшое подворье старого егеря – деда Ивана.
В теплое время года к нему изредка наведываются туристы, да дети привозят погостить внуков, а с наступлением холодов дороги заносит снегом и он остается один на один с природой. Старик уже давно не у дел, но, несмотря на это, по многолетней привычке ежедневно обходит близлежащую территорию.
Самое тяжелое время для всего живого в лесу – зима. Если не подкармливать таежных обитателей, то они могут погибнуть. Во время одной из таких прогулок дед Иван наткнулся на маленьких, ослабленных диких поросят. Их матери поблизости не оказалось и, выждав чуть-чуть, егерь забрал детенышей с собой.
Уединенная жизнь научила его обходиться, где это возможно своими силами. Поэтому на подворье у него были и козы, и куры, и даже упрямец осел – невесть какими путями попавший в лес и оттуда перекочевавший к Ивану.
Егерь профессия не из легких. Ни один раз приходилось защищать животных, но вот спасать оголодавших поросят довелось впервой. Однако полосатые малыши оказались смышлеными и уже через неделю, ели из мисочек самостоятельно, а через две их можно было переселять на жительство к остальным обитателям хозяйства.
Поросят было четверо. Трое сразу же получили имена Борька, Коржик и Медовичок, а вот последнему старик дал необычную кличку Шарик. Причин для этого было несколько. Во-первых, кабанчик настолько быстро набирал вес, что через некоторое время стал круглым как колобок. Во-вторых, он ну ни как не хотел спать рядом со своими братьями, и устраивался на ночлег только рядом со спаниелем Гришкой, даже если для этого нужно было преодолеть барьер в виде стенки клетки.
Зима благополучно миновала. Поросята подросли, окрепли и стали полноправными членами двора. Они могли свободно гулять по всей территории. Их больше не запирали в клетке, да это, в общем-то, было бессмысленно. Все равно к утру засов дверцы непонятным образом отказывался отодвинутым и шустрая четверка, весело покручивая хвостиками, бегала, утаптывая и перерывая пятачками, портила окрестные лужайки.
Егерь подозревал, что заводилой является Шарик, но поймать шельмеца ни разу не получилось. Свиненок непонятным образом становился любимцем у всех, кто хоть раз его видел. Внуки играли с ним забыв про свои навороченные гаджеты. Туристы считали, что фотографии с поросенком приносят удачу. И даже старые охотники, изредка заходившие с визитом деду Ивану, с восторгом наблюдали за дураченьем кабанчиков.
Так незаметно прошли весна и лето. Шарик оставался по-прежнему, игрив и ласков. Однако у него теперь появилось новое увлечение. В то время, когда его братцы, наевшись, шли спать в хлев, он с дедом Иваном и спаниелем Гришкой отправлялся на прогулку по окрестностям леса. И неизвестно кто получал большее удовольствие от вылазки на природу – человек или животные. Самым удивительным было то, что поросенок, словно пес, откликался на свист, выполнял команды и с удовольствием бегал наперегонки за палкой.
В начале сентября за поросятами должны были приехать из зоопарка. Отпускать назад в природу этих избалованных человеком животных было бесполезно, они бы там не смогли выжить ни дня. Шарик словно чувствуя приближающееся расставание, ни на шаг не отходил от старика. Но сделать ничего было нельзя. Егерь прекрасно понимал, что его милые поросятки – это дикие животные и генетика может взять свое.
Машину дирекция, как и обещала, прислала хорошую. Борька, Коржик и Медовичок сразу забежали в перевозной вольер и стали его осваивать. А Шарик долго и жалобно смотрел на егеря, затем понуро опустив голову, свесив хвостик, пошел вслед за братьями. Казалось, что он смирился со своей участью и согласился с новой ролью уготованной ему жизнью. Когда закрывали борт, он посмотрел на Ивана и тот увидел, что поросенок плачет.
Во дворе сразу стало пустынно и тоскливо. Даже прогулки по лесу не доставляли егерю прежнего удовольствия. Дети и внуки сообщили впоследствии, что нашли свинят и часто их посещают. Сам старик так и не решился доехать до своих питомцев. В душе никак не уменьшалось чувство вины перед Шариком. Его огорченное рыльце часто стояло перед ним по ночам. А в конце октября из зоопарка позвонили и сообщили, что всеобщий любимец пропал. Клетку на несколько минут оставили открытой и он исчез.
Зима выдалась снежной и морозной. Навалившиеся проблемы на время отвлекли деда Ивана от тягостных мыслей. К весне все запасы, какие были сделаны с осени подошли к концу. Надо было выбираться в город. Обычно ему хватало дня на поездку. Однако весенняя погода на Алтае переменчива. К вечеру так запуржило, что не было видно ни зги.
К утру утихло, и он тронулся в путь. Приближаясь к дому, увидел стаю волков осаждавших сарай. Дурные предчувствия, мучавшие всю ночь, сбылись. Подход к дому был перекрыт. До ружья не добраться. Егерь лихорадочно перебирал в голове все способы возможного спасения, но в голову ничего дельного не приходило.
И тут он услышал топот. Обернулся и оторопел. Прямо к нему мчался молодой кабан. Дед Иван с трудом узнал в этом красавце своего Шарика. Его не останавливали ни потоки воды, ни поваленные ветром деревья. Он мчался, сметая все на своем пути. Волки, судя по всему никак не ожидавшие такого от этого зверя, оторопели. Нужное время было выиграно.
Старик вприпрыжку пустился к дому и через считанные мгновенья в воздухе раздались выстрелы. Все закончилось благополучно.
Приехавшие через час с небольшим охотники увидели перед собой картину почти годичной давности. Резвящихся о дворе собаку с поросенком и счастливого деда Ивана наблюдавшего за этой картиной. Единственным резонансом этой мирной сцене были тела двух застреленных волков. Да и вместо маленького шаловливого свиненка подпрыгивал вполне увесистый кабан.
О возвращении Шарика назад в зоопарк речи быть не могло. Он с честью доказал свое право жить на этом подворье.
